За ходом голосования в Крыму следили представители 23 стран, в том числе России, Латвии, Бельгии, Польши, США, Монголии, Китая, Сербии, Израиля, Франции, Германии, Италии, Испании, Греции. Среди наблюдателей — депутаты парламентов стран Западной и Восточной Европы, а также Европарламента. Большинство из них отмечают, что голосование прошло без серьезных нарушений.
Между тем не все активисты, которые хотели посетить референдум с миссией наблюдателей, смогли приехать на полуостров. Независимые наблюдательные организации в России ("Голос", "СОНАР" и Росвыборы) не смогли получить разрешение для участия в референдуме в качестве контролеров.
О том, как независимые наблюдатели из России оказались на крымском референдуме и почему "Гражданин наблюдатель" бойкотировал это голосование. Об этом в интервью корреспонденту Каспаров.Ru рассказал один из наблюдателей за голосованием в Крыму и координатор инициативной группы для участия на выборах в Мосгордуму "Народный кандидат" Николай Крылов.
— Расскажите, как вам все-таки удалось попасть на референдум без статуса международного наблюдателя?
— Как известно, международных наблюдателей приглашают власти Крыма — избирательная комиссия или Верховный совет. Они приглашают те организации, про которые они знают. Другие объединения должны были обратиться в Совет министров за приглашением. Я обращался в наши наблюдательные организации — "Голос" и "Гражданин наблюдатель". Однако они решили бойкотировать крымский референдум. В частности, "Гражданин наблюдатель" категорически выступил против, а "Голос" пытался отправить запрос на участие, но они не сильно хотели получить позитивный результат.
Кроме этого, я обращался в различные международные наблюдательные организации. Но они также решили проигнорировать референдум.
Мы столкнулись с тем, что большинство людей из "наблюдательской" тусовки решили объявить бойкот референдуму. По их мнению, референдум проходил под дулами автоматов и заведомо проводился нелегитимно.
В итоге я смог сделать журналистскую аккредитацию через нашу местную активистскую газету. Собрали необходимые документы, поставили подпись и отправили список из 13 наблюдателей. Через сутки получили ответ, что аккредитацию выдают на месте.
— Как проходил референдум? На каких участках удалось побывать?
— Наша группа наблюдателей разделилась, часть людей пошли на избирательные участки Симферополя в Железнодорожном районе, четыре человека пошли в другой УИК, двое ребят поехали в места компактного проживания татар в Бахчисарай.
В группе, в которой я находился, двое у входа в избирательную комиссию проводили эксит-полл, один стоял считал пришедших людей на голосование. Мы менялись. Ближе к концу голосования обошел пару участков, но там уже практически никого не было. Основная масса людей проголосовала в первой половине дня. У меня сложилось впечатление, что все русское население Крыма мобилизовалось.
— Явка была большая?
— Явка была очень большая. К 12 часам проголосовало около 40%. По российским меркам — это не реально. На наших выборах такого не бывает. Люди с утра стояли в очереди. К вечеру приходили единичные случаи.
— Какие распространенные нарушения были зафиксированы?
— Во-первых, я столкнулся с тем, что книги избирателей не были прошиты. Причем этого не было сделано ни на нашем участке, ни на тех, которые я посетил. Это делается, чтобы невозможно было подложить лишние страницы. В нашем законодательстве это стандартная норма. Как мне пояснили представители избирательной комиссии, они никогда не прошивают книги со списком избирателей.
Во-вторых, бюллетени для голосования были напечатаны на обычных листах, без водяных знаков. Любой мог сделать такой бюллетень. Правда, на них стоял штамп избирательной комиссии. Между тем возникла проблема, когда я хотел зарегистрировать заявление о присутствии на подсчете голосов. В тексте письма я сослался на местные законодательные нормы. Но председатель комиссии не хотела принимать у меня заявление.
Около часа пытался ее убедить, она звонила в ТИК, консультировалась. В результате она отказала без объяснения причин. Тогда я включил камеру и стал фиксировать отказ. Потом ко мне подошел мужчина в камуфляже и стал мешать мне проводить съемку, предлагал выйти на улицу. В итоге он отошел от меня. Председатель не выдержала этого давления и зарегистрировала заявление.
— Получается, вас допустили к подсчету голосов?
— Нет, до меня еще заявление подал другой наблюдатель из нашей группы. Они оказали мне медвежью услугу. В то время, когда я посещал другие участки, они поговорили с комиссией и проголосовали за то, что на подсчете голосов будет тот парень. Он зафиксировал вброс. По его словам, во время подсчета со стола упала пачка бюллетеней.
Кроме того, у нас были расхождения по количеству проголосовавших. На 10 утра наши данные опережали количество проголосовавших по данным УИК на 70 голосов, через два часа на 7 голосов мы уже отставали, потом в конце дня наши данные расходились на 185 человек.
— По данным СМИ, у УИКов не было официальных списков избирателей, поскольку ЦИК Украины заблокировал свою базу данных, чтобы помешать проведению референдума. Возможно, у избирательных комиссий не было полного списка избирателей?
— Списки были присланы местными общественными советами. Вероятнее всего, эти данные они взяли из паспортных столов. Эти списки были довольно точные, люди приходили с паспортами, некоторые не находили себя в списках, тогда их вносили в дополнительный перечень. Таких человек было немного.
— Перечисленные вами нарушения могли как-то повлиять на результат референдума? Местные реально хотели объединения с Россией? Какое было общее настроение среди людей?
— Наша группа смогла опросить примерно 1200 человек. 85% высказались за объединение. В разговоре со мной многие также высказывались за присоединение — в основном русскоязычное население Крыма. В целом татары бойкотировали выборы. Украинцы — 50 на 50. Сложно судить, если бы не было массовой пропаганды.
А те фальсификации, которые, возможно, имели место, существенно на общую картину не повлияли. Хотя у меня лично остался неприятный осадок. Грубо говоря, на референдуме было отсутствие правовой культуры, понимание, что нужно делать все прозрачно. Но общее настроение людей было за воссоединение.
— По вашему мнению, подобное общее настроение было искусственно создано пропагандой?
— Несколько местных русскоязычных жителей Крыма мне рассказали, что их на протяжении 20 лет ущемляли. Украинцы насильно пытаются их украинизировать. Местные жители говорят, что раньше в школе можно было отказаться от изучения украинского языка. Позже эту возможность отменили. Они постоянно чувствовали насильную украинизацию. При этом они чувствовали отрыв от своих корней. Пропаганда сработала именно в этой области, почва была удобрена.
— В своем блоге Артем Куликов, который с вами ездил в Крым в качестве наблюдателя, пишет, что правовой базы на референдуме почти не было, "на какие законы опираться — непонятно, ну и в целом хаос и бардак". Вы согласны с его мнением?
— Не соглашусь, что на референдуме был бардак. В целом голосование было хорошо организовано. Однако правовой базы не было, а использовали временное положение о референдуме. Это такая своеобразная брошюра из нескольких листов, в которой не прописано ни про подсчет голосов, ни про книгу избирателей. Комиссия может вольно брать инициативу на себя. Если у нас в стране избирательная комиссия строго ограничена рамками закона, то в Крыму комиссия делала все на свое усмотрение.
— Видели ли вы европейских наблюдателей? Некоторые правозащитники отмечают, что в их числе были представители ультраправых партий.
— Лично я общался с международными наблюдателями из Италии и Сербии, когда летел в самолете. На избирательных участках никаких международных наблюдателей не видел. В основном там присутствовала пресса.
В качестве наблюдателей в Крыму были местные депутаты и дружинники. Примерно на 95% участков не было никаких наблюдателей.
— Как вы считаете, насколько легитимно было проведение референдума?
— Я позицию по этому вопросу еще не сформулировал. У меня сложилось такое ощущение, что в Киеве смена власти произошла нелегитимно. Условно говоря, группа, имеющая мобилизационный ресурс, скинула президента при поддержке Запада и СМИ, которые подконтрольны олигархам. Они совершили силовой захват власти. Им никто не мешал подождать полгода до президентских выборов. Вместо этого они применили силу. В Крыму произошла аналогичная ситуация, только сила была применена со стороны пророссийского населения. Тоже незаконный, не говорю, что нелегитимный, а именно незаконный захват власти.
— Значит референдум был незаконный?
— Да, референдум незаконный и противоречил законам Украины. В ситуации, когда отсутствует правовая база, законы перестают существовать до определенного момента. Говорить о законности в ситуации правовой неопределенности сложно. Но люди имели моральное право провести референдум.
